Церебральный метаболизм. Регуляция
Обновлено: 02.05.2024
В статье приведены результаты экспериментального исследования действия низкочастотной акустической стимуляции на динамику показателей функционирования головного мозга и сердца человека в условиях кратковременной острой гипоксии. Исследование, проведенное в два этапа на 32 добровольцах, включало регистрацию таких параметров, как: уровень постоянного потенциала головного мозга, частота сердечных сокращений, пульсовое давление и вариабельность сердечного ритма. Испытуемые в течение пяти минут подвергались воздействию импульсной (1,5 Гц) и бинауральной (1 Гц) акустической стимуляции. В результате было установлено, что под воздействием низкочастотной акустической стимуляции в условиях кратковременной острой гипоксии (проба Штанге) происходит нормализация и стабилизация показателей церебрального метаболизма и функционирования сердечнососудистой системы. В перспективе низкочастотная акустическая стимуляция представляется эффективным методом управления адаптационными процессами в различных экстремальных условиях.
1. Аккизов А. Ю. Влияние симптомов горной болезни на эффективность устного счета // Материалы Международной научной конференции, посвященной 75-летию Адыгейского государственного университета «Механизмы функционирования нервной, эндокринной и висцеральных систем в процессе онтогенеза» (8–9 октября 2015 года). – Майкоп: Изд-во АГУ, 2015. – С. 169-172.
2. Клименко Л. Л. Структурно-функциональная организация межполушарной асимметрии: экспериментальные и клинические аспекты проблемы / Л. Л. Клименко. – М.: Институт химической физики РАН, 2008.
3. Связь электрических реакций головного мозга с процессами перекисного окисления липидов при патологическом старении / В. Ф. Фокин [и др.] // Бюллетень экспериментальной биологии. – 1989. – Т. 54. – № 6. – С.682-684.
6. Шаов М. Т., Пшикова О. В. К проблеме дистанционного управления физиологическими функциями организма // Украинский физиологический журнал. – Киев, 2003. – Т.49. – № 3. – С.169-173.
7. Шахнович А. Р. О гуморальном механизме регулирования адекватного кровоснабжения ткани головного мозга // Труды IV Тбилисского симпозиума по мозговому кровообращению. – 1980. – С.79-83.
До сих пор не потеряла своей актуальности проблема повышения приспособительных возможностей человека к различным экстремальным условиям окружающей среды. Представляет как теоретический, так и практический интерес проблема повышения адаптационного потенциала человека в условиях гипоксии посредством воздействия на него разного рода внешних факторов [1].
Известно, что человеческий организм приспосабливается к гипоксии путем изменения функционирования отдельных систем и напряжения регуляторных механизмов [2]. Представляется перспективным в этом отношении использование разного рода стимуляций головного мозга – главного органа срочной адаптации, в первую очередь страдающего из-за гипоксии. В научной литературе имеются сведения, что с помощью низкочастотной акустической стимуляции (НАС) можно вызывать функциональные сдвиги, которые являются адаптивными по отношению к состоянию гипоксии [6].
Такого рода воздействия отражаются на динамике показателей функционирования центральной нервной системы и аппарата кровообращения – своеобразных «индикаторах» общих приспособительных реакций организма, играющих важную роль в обеспечении адаптации. Поэтому изменения таких относительно легко регистрируемых параметров, как частота сердечных сокращений (ЧСС), вариабельность сердечного ритма (ВСР), пульсовое давление (ПД) и уровень постоянного потенциала (УПП), указывают на переход организма в новое адаптивное состояние.
Целью нашего исследования явилась оценка влияния низкочастотной акустической стимуляции на динамику показателей функционирования головного мозга и сердца человека в условиях кратковременной острой гипоксии.
Материал и методы исследования
Исследование было проведено на 32 волонтерах в возрасте 21–22 лет (рост: 156–173 см; вес 45-68 кг), с соблюдением современных требований биоэтики. В качестве кратковременной гипоксической «нагрузки» применялась функциональная проба Штанге. Всего было проведено два исследования, разделенных промежутком в пять дней. Условия регистрации исследуемых параметров были схожими: одна лаборатория, одно время регистрации и т.п. Результаты второго исследования анализировались на предмет выявления т.н. «эффекта последействия» НАС во время первого исследования.
НАС осуществлялась через наушники («Panasonic RD-DJS200») в двух режимах: импульсном и непрерывном. В первом случае использовались «щелчки» частотой 1,5 Гц, генерируемые электронным метрономом («Planet Waves MT-01»). Во втором случае применялся виртуальный генератор (НПО «Нейроэнергетика») звуковых колебаний, с возможностью задания частоты для каждого из двух каналов. Экспериментальной была акустическая стимуляция, при которой на один канал подавалась частота 440 Гц, а на второй – 441 Гц. Таким образом, разностная частота в 1 Гц была тем низкочастотным бинауральным ритмом, который воспринимался испытуемым как медленные биения тона 440 Гц. В качестве контрольной акустической стимуляции был применен чистый тон частотой 440 Гц. Интенсивность звука во всех случаях составляла 40 дБ.
УПП – показатель интенсивности церебрального метаболизма (другими словами – функционирования головного мозга), регистрировался в униполярном фронтальном отведении неполяризуемыми хлорсеребряными электродами анализатора медленной электрической активности («АМЕА», пр-во НПО «Нейроэнерегтика»). Также с помощью электронного тонометра («B.Well WA-33») регистрировались ЧСС и артериальное давление. Коэффициент вариации ЧСС нами расценивался как показатель ВСР, а ПД определялось через разность между значениями систолического и диастолического артериального давления. При этом учитывалось, что быстрые изменения величины ПД обусловлены динамикой ударного объема сердца, и поэтому изменения данного параметра анализировались с учетом динамики ЧСС.
Результаты исследования и их обсуждение
Сближение кривых средних значений УПП, наблюдающееся уже после первой пробы Штанге и продолжающееся до конца обследования, указывает на стабилизацию и нормализацию церебрального метаболизма под действием гипоксической «нагрузки» и НАС (рис. 1).
Рис. 1. Динамика УПП (мВ) в течение 15 минут (по оси абсцисс – 12-секундный шаг регистрации «АМЕА»)
Примечание: Сплошная вертикальная линия – начало пробы Штанге, а пунктир – ее окончание. НАС осуществлялась на 25–50 шагах. Видно, как ломанные и несовпадающие друг с другом кривые УПП в первом (красная) и втором (синяя) опытах, к концу регистрации практически сливаются.
На указанном графике после начала синхронного воздействия на организм волонтеров острой гипоксии и НАС видно резкое (но непродолжительное) снижение УПП, что, в свою очередь, свидетельствует об угнетении церебрального метаболизма. Можно утверждать, что воздействие на организм испытуемых НАС в условиях кратковременной острой гипоксии было сопряжено с нормализацией значений УПП. Возникает вопрос: какой механизм лежит в основе этого явления?
Известно, что УПП головного мозга является производной двух процессов: накопления и вымывания кислых продуктов обмена веществ [4, 5]. Доминирование первого процесса приводит к повышению УПП, а второго – к его понижению. Разнонаправленная динамика УПП, по-видимому, является результирующей усиления двух параметров: 1) интенсивности метаболизма, приводящего к ацидозу мозга, и 2) мозгового кровотока, вымывающего кислые продукты обмена. В зависимости от преобладания того или иного параметра происходит либо позитивный, либо негативный сдвиг УПП [7].
В нашем исследовании было отмечено, что значение УПП стремится достичь определенного значения, при котором действие внешнего раздражителя – акустической стимуляции – было бы минимально [1]. Поэтому можно предположить следующий физиологический механизм наблюдавшихся нами явлений: акустическая стимуляция как возмущающее воздействие активирует систему регуляции УПП по механизмам отрицательной обратной связи, что и приводит к нормализации значений УПП под действием НАС и пробы Штанге.
Эти результаты согласуются с данными исследования динамики УПП мозга при 20-минутной звуковой стимуляции интенсивностью в 90 дБ, которая тоже сопровождалась разнонаправленными изменениями УПП. Динамика амплитуды УПП была незначительной (в пределах нескольких милливольт), поэтому при статистическом анализе достоверных сдвигов выявлено не было [3]. Однако направление динамики УПП проявило любопытную закономерность: сдвиги УПП при звуковой стимуляции были связаны отрицательной корреляцией с исходным уровнем этого параметра.
При анализе полученных результатов обнаружено, что динамика ЧСС в обоих исследованиях весьма схожа: во время произвольной задержки дыхания пульс испытуемых сначала ускорялся, затем – замедлялся, а потом вновь ускорялся. Фоновая ВСР была незначительной, поэтому можно утверждать: проба Штанге в проведенном исследовании четко выявила нормальное для здорового человека явление – постоянные флюктуации ЧСС (рис. 2).
Рис. 2. Динамика ЧСС (уд/мин) в течение 15 минут (по оси абсцисс – 12-секундный шаг регистрации «АМЕА»)
Примечание: Сплошная вертикальная линия – начало пробы Штанге, а пунктир – ее окончание. НАС осуществлялась на 25-50 шагах. В процентах указаны средние значения коэффициента вариации ЧСС.
Это объясняется следующими обстоятельствами: ВСР определяется как симпатическими, так и парасимпатическими раздражениями сердца, и поэтому изменения этого параметра (как и динамика ЧСС) проявляет периодически колеблющийся характер. Особенности регуляции этого параметра делает его универсальным показателем срочной адаптации целостного организма в ответ на внешнее или внутреннее воздействие любой природы.
В покое ВСР отражает состояние механизмов регуляции сокращений сердца, а именно – доминирование симпатического или парасимпатического влияния. Именно постоянными колебаниями симпатических и парасимпатических влияний на сердце (а не абстрактным усредненным балансом вегетативного тонуса) определяются значения качественных и количественных параметров ВСР. Поэтому теоретически снижение ВСР может быть сопряжено как угнетением парасимпатических влияний, так и очень высоким уровнем симпатической стимуляции. Однако на практике симпатическая стимуляция зачастую сопряжена с ростом ЧСС и выраженным снижением общей мощности ВСР, тогда как парасимпатическая стимуляция сопряжена с обратной картиной изменений этих параметров.
Оба указанных выше параметра (ЧСС и ВСР) находятся преимущественно под влиянием вегетативной нервной системы. ВСР в значительной степени зависит от парасимпатической модуляции.
Структура ВСР здорового человека с позиции методов теории хаоса близка к фрактальной структуре динамики нелинейной системы, находящейся в хаотическом режиме. Ранее было показано, что при перерезке нервов сердца, ВСР значительно снижается и сердечный ритм становится периодическим, т.е. размерность осциллирующей системы значительно снижается. Также было показано, что процессы старения сопряжены с уменьшением числа степеней свободы и упрощением структуры ВСР. Это снижает адаптационные возможности всего организма в целом. Процесс старения сопровождается значительным изменением временной структуры биоритмов. Возникает спектральная дезорганизация биоритмов, что проявляется в снижении упорядоченности временной организации, снижении амплитуды и части адаптивных изменений спектра биоритмов, а также увеличении шумов.
Что касается средней ЧСС, то этот параметр является конечным результатом регуляции аппарата кровообращения, который характеризует особенности вновь сформированной приспособительной реакции. Считается, что отклонение среднего ЧСС от индивидуальной нормы – это сигнал об увеличении нагрузки, либо о наличии патологических изменений. В нашем исследовании среднее значение ЧСС в экспериментальной группе возросло незначительно (на 7 %), тогда как в контрольной группе на такую же величину достоверно снизилось. К концу эксперимента значение ЧСС волонтеров неизменно возвращалось к начальному уровню.
Следует отметить, что пульсовое давление менялось заметнее: среднее значение ПД в контрольной группе достоверно возросло на 19 %, а в экспериментальной – на 22 % (таблица).
Динамика ЧСС (числитель дроби; уд/мин) и ПД (знаменатель дроби; мм рт. ст.)
Церебральный метаболизм. Регуляция
Церебральный метаболизм. Регуляция
Основной задачей нейроанестезиолога является поддержание баланса между метаболическими потребностями головного мозга и соответствующими поступлениями, чтобы свести к минимуму риск появления неврологических нарушений. Понимание основ церебрального метаболизма позволяет анестезиологу принимать верные решения при назначении лекарственных препаратов, выборе техники анестезии во время оперативного вмешательства и во время интенсивной терапии.
Физиология метаболизма спинного и головного мозга во многом совпадает. Мозг — орган высокой физиологической активности. На его долю приходится:
• 20% сердечного выброса,
• 25% всего потребления глюкозы,
• 20% общего потребления кислорода. Энергозатраты мозга классически распределяются на:
• Основной обмен (45%)—взаимодействие клеток, синтез белка, ионные градиенты.
• Активный обмен (55%) — генерация нервных импульсов.
Когда ЭЭГ показывает ровную линию, энергозатраты мозга сведены к основному обмену. Дальнейшее углубление седации не дает большего снижения энергозатрат.
Субстраты мозга
• Предпочтительный энергетический субстрат для клеток ЦНС—глюкоза, но возможно также использование кетоновых тел, лактата, аминокислот.
• Аэробный метаболизм осуществляется путем окислительного фосфорилирования.
• В покос путем окислительного фосфорилирования образуется 99% А'ГФ.
• Анаэробный метаболизм происходит путем гликолиза.
• Активация нейронов связана с усилением гликолиза.
• Кетоновые тела в норме обеспечивают менее 1% энергетических потребностей, но в случае продолжительного голодания их доля в энергетическом обеспечении может достигать 60%.
Зависимость метаболизма от кровотока
• В нормальных условиях церебральный метаболизм и кровоток тесно взаимосвязаны.
• При утрате взаимосвязи или сниженном кровотоке компенсаторно может повыситься экстракция кислорода из артериальной крови, что проявляется снижением концентрации кислорода в капиллярной крови.
• Если кровоток недостаточно высок для обеспечения метаболических потребностей, увеличивается доля анаэробного метаболизма.
• Длительная ишемия ведет к дефициту АТФ и нарушению трансмембранных ионных градиентов.
• Критическое снижение кровотока, приводит к необратимому повреждению тканей:
- при травматическом повреждении мозга 15 мл/100 г/мин
- при ишемическом инсульте 5-8,5 мл/100 г/мин.
Энергетические взаимодействия нейрон/глия
• Глиальные клетки—вспомогательные клетки нервной системы, выполняющие опорную и метаболическую функцию.
• Астроциты (тип глиальных клеток)—активные метаболические «партнеры» нервной ткани. Между ними и нейронами идет постоянный обмен субстратами и метаболитами, что ведет к взаимосвязи метаболизма нейронов и глиальных клеток.
• Астроциты осуществляют анаэробный этап метаболизма глюкозы путем гликолиза.
• Лактат поступает из астроцитов в связанные с ними нейроны, где продолжается аэробный этап метаболизма.
• Нейрональная активность приводит к высвобождению калия и глутамата, которые затем поглощаются астроглией.
• Энергия, необходимая для поглощения калия и глутамата, выделяется путем усиленного гликолиза.
Факторы, влияющие на церебральный метаболизм
На церебральный метаболизм могут оказывать влияние физиологические изменения, лекарственные средства, заболевания. Некоторые из этих факторов могут быть искусственно преобразованы для компенсации изменившихся физиологических потребностей.
• Нейрональная активация — процесс, не затрагивающий уровень церебрального метаболизма в целом, а вызывающий регионарные изменения мозгового кровотока и потребления кислорода мозгом:
- бодрствование
- движение
- чувственное восприятие
- боль
- судороги.
• Изменения температуры:
- изменение температуры на 1 °С вызывает изменение потребления кислорода мозгом на 5-10%.
- при низких температурах изменения могут быть более значительными.
- изоэлектрическая ЭЭГ наблюдается при охлаждении головного мозга до 20 С.
• Патологические состояния:
- потребность мозга в кислороде при деменции снижена.
- при травме головного мозга возникают различные изменения метаболизма мозга.
- при субарахноидальном кровоизлиянии метаболическая потребность мозга в кислороде снижается, но может повыситься при возникновении судорог.
• Эндотоксины не оказывают непосредственного воздействия на потребление мозгом кислорода.
Редактор: Искандер Милевски. Дата обновления публикации: 18.3.2021
Информация на сайте подлежит консультации лечащим врачом и не заменяет очной консультации с ним.
См. подробнее в пользовательском соглашении.
Особенности регуляции костного метаболизма у детей, больных церебральным параличом Текст научной статьи по специальности «Клиническая медицина»
Аннотация научной статьи по клинической медицине, автор научной работы — Урсина Е.О., Каладзе Н.Н.
Целью исследования было изучение показателей кальцийрегулирующих гормонов и маркеров костного метаболизма у детей, больных детским церебральным параличом . Состояние регуляции минерального обмена у данных больных характеризовалось достоверно сниженными, в сравнении с показателями контрольной группы, уровнями кальцитонина, кальцитриола в сыворотке крови, а также повышением уровня паратиреоидного гормона, более выраженными у больных с двойной гемиплегией, при повышенном мышечном тонусе, особенно при выраженных двигательных нарушениях и у больных детским церебральным параличом с остеопорозом. Процессы ремоделирования костной ткани у больных детским церебральным параличом характеризовались снижением уровня остеокальцина, повышением уровня дезоксипиридинолина в моче в сравнении с детьми контрольной группы, более выраженными при тяжелых клинических формах детского церебрального паралича с выраженной спастикой, значительными двигательными нарушениями и у детей с остеопорозом, а также повышением активности щелочной фосфатазы в сыворотке крови у больных с остеопенией.
Похожие темы научных работ по клинической медицине , автор научной работы — Урсина Е.О., Каладзе Н.Н.
Динамика р2-микроглобулина мочи и других показателей функций почек у детей с хроническим пиелонефритом и остеопенией на санаторно-курортном этапе реабилитации
Влияние санаторно-курортного лечения на костный обмен у детей, перенесших тубуло-интерстициальное поражение почек инфекционного генеза
The aim of the study was to study the indices of calcium-regulating hormones and bone metabolism markers in children with cerebral palsy . The state of regulation of mineral metabolism in these patients was significantly decreased, in comparison with the parameters of the control group, calcitonin levels, calcitriol in the blood serum, as well as an increase in the level of parathyroid hormone, more pro-nounced in patients with double hemiplegia, with increased muscle tone, especially in pronounced motor disorders and in patients with infantile cerebral palsy with osteoporosis. The processes of bone tissue remodeling in patients with infantile cerebral palsy were charac-terized by a decrease in the level of osteocalcin, an increase in the level of deoxypyridinoline in the urine compared with the children of the control group, more pronounced in severe clinical forms of infantile cerebral palsy with severe spasticity, significant motor impair-ment and in children with osteoporosis, and increased activity of alkaline phosphatase in the blood serum in patients with osteopenia.
Текст научной работы на тему «Особенности регуляции костного метаболизма у детей, больных церебральным параличом»
УДК: 616.71-001.234:616.001.234: 616.831-009.11
Е.О. Урсина, Н.Н. Каладзе
ОСОБЕННОСТИ РЕГУЛЯЦИИ КОСТНОГО МЕТАБОЛИЗМА У ДЕТЕЙ, БОЛЬНЫХ ЦЕРЕБРАЛЬНЫМ ПАРАЛИЧОМ
ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» Медицинская академия имени С.И. Георгиевского, Симферополь, Россия
Целью исследования было изучение показателей кальцийрегулирующих гормонов и маркеров костного метаболизма у детей, больных детским церебральным параличом. Состояние регуляции минерального обмена у данных больных характеризовалось достоверно сниженными, в сравнении с показателями контрольной группы, уровнями кальцитонина, кальцитриола в сыворотке крови, а также повышением уровня паратиреоидного гормона, более выраженными у больных с двойной гемиплегией, при повышенном мышечном тонусе, особенно при выраженных двигательных нарушениях и у больных детским церебральным параличом с остеопорозом. Процессы ремоделирования костной ткани у больных детским церебральным параличом характеризовались снижением уровня остеокальцина, повышением уровня дезоксипиридинолина в моче в сравнении с детьми контрольной группы, более выраженными при тяжелых клинических формах детского церебрального паралича с выраженной спастикой, значительными двигательными нарушениями и у детей с остеопорозом, а также повышением активности щелочной фосфатазы в сыворотке крови у больных с остеопенией.
Ключевые слова: детский церебральный паралич, костный метаболизм, регуляция минерального обмена.
The aim of the study was to study the indices of calcium-regulating hormones and bone metabolism markers in children with cerebral palsy. The state of regulation of mineral metabolism in these patients was significantly decreased, in comparison with the parameters of the control group, calcitonin levels, calcitriol in the blood serum, as well as an increase in the level of parathyroid hormone, more pronounced in patients with double hemiplegia, with increased muscle tone, especially in pronounced motor disorders and in patients with infantile cerebral palsy with osteoporosis. The processes of bone tissue remodeling in patients with infantile cerebral palsy were characterized by a decrease in the level of osteocalcin, an increase in the level of deoxypyridinoline in the urine compared with the children of the control group, more pronounced in severe clinical forms of infantile cerebral palsy with severe spasticity, significant motor impairment and in children with osteoporosis, and increased activity of alkaline phosphatase in the blood serum in patients with osteopenia.
Keywords: cerebral palsy, bone metabolism, regulation of mineral metabolism.
Сравнительно высокая заболеваемость детским церебральным параличом (ДЦП) во всем мире придает этой проблеме существенное социально-экономическое, медицинское и нравственное значение (1-4). Учитывая этиологическую мультифак-ториальность ДЦП, логично допустить, что косте-образование, как и другие физиологические функции организма, страдают уже на ранних этапах развития ребенка.
Кость - это наиболее эластичная и стабильная ткань в организме. Метаболизм костной ткани (КТ) характеризуется двумя разнонаправленными процессами: образованием новой КТ остеобластами и резорбцией старой кости остеокластами. Остеопорозу свойственен дисбаланс между резорбцией и образованием КТ в отдельной единице ремоделирования. Скорость образования или разрушения матрикса КТ может оцениваться либо при измерении активности специфических ферментов костеобразующих или костеразрушающих клеток, либо путем определения компонентов, поступающих в кровоток во время синтеза или резорбции кости. Хотя эти показатели разделяются на маркеры синтеза и резорбции кости, следует учитывать, что в патологических условиях, когда процессы перестройки КТ сопряжены и изменены в одном направлении, любой из указанных маркеров будет отражать суммарную скорость метаболизма кости. Они отражают итоговые изменения резорбции и костеобразования, направленные в ту или иную сторону. Кроме того, к факторам, регулирующим и контролирующим процессы костного ремоделиро-вания, относятся кальцийрегулирующие гормоны -паратиреоидный гормон (ПТГ), кальцитонин
(КТн), кальцитриол (КТр), системные гормоны -глюкокортикоиды, тироксин, половые гормоны, соматотропный гормон, инсулин, ростовые факторы и местные факторы, продуцируемые самими костными клетками. Таким образом, хроническая дисфункция процесса ремоделирования в той или иной степени приводит к развитию остеопении (Опе), а в дальнейшем, и остеопорозу (ОП) (4-10).
Целью нашего исследования было изучение показателей кальцийрегулирующих гормонов и маркеров костного метаболизма у детей, больных ДЦП.
Материалы и методы
Клинические исследования проведены у 148 детей, больных ДЦП, находившихся на санаторно-курортном этапе реабилитации в детских санаториях г. Евпатории в возрасте от 7 до 16 лет. Средний возраст больных составил 10,9±2,4 года, из них 82 (55,4%) - девочки и 66 (44,6%) - мальчиков. Контрольную группу (КГ) составили 28 детей I и II групп здоровья. Все исследованные группы репрезентативны по возрасту и полу.
В соответствии с Международной классификацией болезней — МКБ-10, из обследованных нами детей, больных ДЦП (G 80), с формой двойная гемиплегия - ДГ (G 80.0) было 28 (19,0%) детей, с формой спастическая диплегия — СД (G80.1) было 52 (35,1%) ребенка и с формой спастическая гемиплегия — СГ (G80.2) было 68 (45,9%) детей.
Исследуемая группа детей с ДЦП в зависимости от объективной оценки уровня моторных нарушений, базируемая на их функциональных возможностях, потребности во вспомогательных устройствах и возможностях передвижения по международной системе классификации больших моторных функций (Gross Motor Function Classification System - GMFCS) была разделена на три группы: I GMFCS группа - дети, соответствующие I и II уровню по международной классификации GMFCS - 29 (19,6%) больных, группа II GMFCS -дети, соответствующие III уровню GMFCS - 107 (72,3%) больных и группа III GMFCS - дети, соответствующие IV и V уровню GMFCS - 12 (8,1%) больных.
Оценка состояния мышечного тонуса определялась в баллах, с помощью модифицированной шкалы Ашворса (Modified Ashworth Scale, Bohannon R.W., 1987), которая дает возможность количественно оценить выраженность спастики. Исследованная группа детей, больных ДЦП в зависимости от балльной оценки состояния мышеч-
ного тонуса была разделена на три группы: I Ash - дети с ДЦП, имеющие оценку мышечного тонуса по Ашворсу 0 - 1 баллов - 29 (19,6%) больных, II Ash - дети с ДЦП, имеющие оценку мышечного тонуса по Ашворсу 1 - 2 балла - 59 (39,9%), III Ash - дети с ДЦП, имеющие оценку мышечного тонуса по Ашворсу 3 - 4 балла - 60 (40,5%) больных.
Для оценки структурно-функциональных свойств КТ (СФСКТ) нами использован метод ультразвуковой (УЗ) денситометрии. Обследование проводилось с помощью аппарата «Achilles+» (Lunar Corp. Madison, WI, USA). Измеряли следующие параметры: скорость распространения ультразвука - (СРУ, м/); широкополосное ослабление ультразвука -(ШОУ, дБ/МГц); жесткость или индекс плотности - (ИП,%) [4]. Оценка полученных данных проводилась по Z-критерию, применяемому для диагностики остеопороза у детей, который определялся по стандартному отклонению (SD) от возрастно-полового норматива с использованием таблиц, соответствующих возрастно-половым нормативным показателям детей региона, согласно данным В.В. Поворознюка (2001). Отклонения ИП КТ в пределах 1 SD трактовались как норма. Диагноз остеопенического синдрома подтверждался при снижении значений ИП КТ от 1 SD до 2,5 SD от возрастной нормы. Диагноз «остеопороз» предусматривал снижение значения показателя ИП КТ более чем на 2,5 SD от нормативных показателей [6].
Были исследованы в сыворотке крови уровни кальцийрегулирующих гормонов: ПТГ, КТн, КТр. 1. Уровень ПТГ - (целая молекула) определяется с помощью набора реактивов EIA-3645 (DRG international, Inc. USA). DRG intact-PTH - твердофазный иммуноферментный анализ для измерения биологически интактной 84-аминокислотной цепочки пара-тиреоидного гормона. 2. Уровень КТн определяется с помощью набора реактивов EIA-3648 (DRG international, Inc. USA). Определяется ИФА набором DRG Calcitonin методом твердофазного иммуноферментного анализа для определения биологически интактной 32-аминокислотной цепочки кальцитонина. 3. Уровень КТр определяется с помощью им-муноферментного набора для количественного определения 1,25-дигидроксивитамина D в сыворотке или плазме крови. IDS 1,25-Dihydroxy Vitamin D EIA представляет собой полную систему для выделения 1,25-дигидроксивитамина D (1,25 D) методом иммуноэкстрак-ции с последующим количественным определением 1,25 D иммуно-ферментным методом. 4. Уровень гормона роста - СТГ определяли с помощью набора реактивов EIA-3648 (DRG international, Inc. USA).
В качестве маркеров костеобразования в сыворотке крови исследовались уровни активности щелочной фосфотазы (ЩФ) и остеокаль-цина (ОК). Уровень ОК определяется тест-системой Nordic Bioscience Diagnostics A/S N-MID Osteocalcin One Step ELISA (Denmark) — иммуноферментный тест для количественного определения остео-кальцина в сыворотке или плазме крови. Активность ЩФ определяли фотометрическим методом с помощью набора реактивов, изготовленных ТОВ НВП «Филисит-Диагностика» (Украина), по гидролизу 4-нитрофенилфосфата. Оценку костной резорбции определяли набором DpD EIA KIT, Quidel corp. (США) - количественное определение выделения дезоксипиридинолина (ДПД) с мочой. Результаты ДПД корректировали по концентрации креатинина в моче.
Статистический анализ проводили с использованием методов вариационной статистики и параметрического критерия Стьюдента. Вычисления выполнялись при помощи программного продукта STATISTICA for WINDOWS 6.0 (фирма StartSoft, США) и «Microsoft Excel».
Результаты и их обсуждение
В результате анализа показателей СФС КТ в общей группе (ОГ) детей, больных ДЦП, значения ИП КТ были в пределах возрастной нормы у 76 (51,4%) детей, показатели ИП КТ были снижены от (-1 SD) до (-2,5 SD), что расценивается как остеопения, у 47 (31,8%) детей и показатели ниже 2,5 SD отмечались у 25 (16,8%) детей с ДЦП, что соответствует остеопорозу. Абсолютные значения показателей СФС КТ в ОГ детей с ДЦП были достоверно ниже, чем показатели детей КГ. Так, показатели СРУ (1527,71±2,31 м/с), ШОУ (88,48±1,23 Дб/МГц) и ИП (67,03±1,21%) достоверно (р
Концентрация кальция во внеклеточной жидкости в обычных условиях поддерживается в достаточно узком диапазоне в основном двумя гормонами: ПТГ и КТр. Эти же гормоны контролируют концентрацию неорганического фосфата во внеклеточной жидкости. КТн блокирует действие КТр на обмен Са в костях и в то же время увеличивает абсорбцию Са в тонкой кишке, обеспечивая гипер-
кальциемический эффект без потери минералов из костей.
При оценке уровня ПТГ у детей с ДЦП в ОГ отмечено, что данный показатель находился в пределах возрастной нормы - 34,22±1,63 пг/мл и достоверно не отличался от показателей детей КГ (32,23±1,65 пг/мл). Содержание ПТГ в сыворотке крови у девочек (33,14±1,12 пг/мл) и у мальчиков (36,21±1,64 пг/мл) достоверно не отличалось от показателей КГ.
Уровни кальцийрегулирующих гормонов и гормона роста у детей с ДЦП в зависимости от формы заболевания, тяжести двигательных
Церебральный метаболизм. Регуляция
Казанская государственная медицинская академия
ГБУЗ "Республиканская клиническая больница №2" Минздрава Республики Татарстан, Казань
- SPIN РИНЦ: 4122-6357
- Scopus AuthorID: 56595561800
- ResearcherID: F-2761-2017
- ORCID: 0000-0003-0919-035X
Казанская государственная медицинская академия
- SPIN РИНЦ: 8012-3620
- Scopus AuthorID: 35738650000
- ORCID: 0000-0003-4244-4446
Церебральная инсулинорезистентность: современные представления о патогенезе и возможные терапевтические стратегии
Казанская государственная медицинская академия
В обзоре изложены современные представления о проблеме церебральной инсулинорезистентности, играющей ключевую роль в патогенезе дегенеративных и метаболических заболеваний головного мозга. На основании анализа данных литературы и собственного клинического опыта авторы рекомендуют использование стандартизированного экстракта гинкго билоба EGb761 как цитопротектора, повышающего инсулиночувствительность клеток и замедляющего атерогенез, для улучшения когнитивных функций и повышения качества жизни пациентов с сахарным диабетом.
Казанская государственная медицинская академия
ГБУЗ "Республиканская клиническая больница №2" Минздрава Республики Татарстан, Казань
- SPIN РИНЦ: 4122-6357
- Scopus AuthorID: 56595561800
- ResearcherID: F-2761-2017
- ORCID: 0000-0003-0919-035X
Казанская государственная медицинская академия
- SPIN РИНЦ: 8012-3620
- Scopus AuthorID: 35738650000
- ORCID: 0000-0003-4244-4446
Одной из актуальных проблем современной клинической медицины является сахарный диабет (СД), темпы роста распространенности которого приобретают эпидемический характер [1]. Осложнения С.Д. рассматриваются в основном с позиций нарушения гомеостаза глюкозы и избыточного образования конечных продуктов гликирования, так как основная метаболическая роль инсулина — контроль концентрации глюкозы в крови за счет стимуляции ее транспорта в мышцы и жировую ткань, ингибирование ее выхода из депо (печень) [2], а также развития микроваскулярных осложнений. Сравнительно меньше изучено поражение головного мозга при СД — диабетическая энцефалопатия (ДЭ). При Д.Э. поражение головного мозга рассматривается с точки зрения нарушения чувствительности клеток головного мозга к инсулину — инсулинорезистентности (ИР), что сближает патогенез ДЭ с патогенезом болезни Альцгеймера (БА) [3]. ИР определяется как патологическое состояние, при котором клетки утрачивают способность ответа на метаболическую активность инсулина и инсулинопосредованных процессов в головном мозге, включая пищевое поведение, продукцию глюкозы печенью, мобилизацию жировой массы, терморегуляцию, ответ на гипогликемию и нейрональные функции, что может являться индикатором ИР [4].
В ЦНС рецепторы инсулина широко экспрессируются в гипоталамусе, гиппокампе и коре — областях, регулирующих эффекты инсулина, включая пищевое поведение, поддержание массы тела, развитие нейронов и когнитивные функции [5, 6]. Инсулин играет важную роль в формировании нейрональных сетей, поддержании структуры синапсов, выживании нейронов, развитии дендритного древа — процессов, обеспечивающих обучение и память [4]. Имеются данные, что инсулин синтезируется и в головном мозге, однако источник инсулина в ЦНС человека пока точно не установлен [7]. Отсутствие рецепторов инсулина у мышей приводит к ожирению, гиперфагии и системной ИР, что указывает на важную роль церебрального инсулинового сигналинга в регуляции метаболического гомеостаза [8]. Дефектный инсулиновый сигналинг головного мозга является ключевым звеном патогенеза ИР при ожирении, СД, когнитивном снижении и эмоциональных нарушениях [6, 9].
ИР головного мозга ассоциируется с прогрессирующей атрофией коры, характерной для БА, и коррелирует с тяжестью когнитивного снижения у взрослых [10]. Гиперфосфорилирование рецепторов инсулина — IRS1 является общим патофизиологическим механизмом БА и С.Д. Уровень фосфорилированных IRS1 коррелирует с числом бляшек из олигомеров β-амилоида и состоянием когнитивных функций [11]. Исследование аутопсийного материала лобной коры [12] показало, что маркеры снижения инсулинового сигналинга обнаруживаются как при БА, так и СД 2-го типа. Эти изменения сочетались с гиперактивацией гликогенсинтазной киназы-3β (GSK-3β), которая гиперфосфорилирует тау-протеин, следствием чего является образование нейрофибриллярных клубочков в нейронах [13]. Важно отметить, что сама БА может индуцировать или способствовать прогрессированию И.Р. Олигомеры Аβ активируют фактор некроза опухоли-α (активирует киназный путь гиперфосфорилирования IRS1, нарушая инсулиновый сигналинг [14]), вызывают постепенную потерю рецепторов инсулина на мембране нейронов и угнетают нейрональный ответ на инсулин, что приводит к гиперфосфорилированию тау-протеина в нейронах гиппокампа [15]. Из этого следует, что между ИР и БА существует тесная связь.
В эксперименте диета с высоким содержанием фруктозы индуцировала как периферическую, так и церебральную ИР, сопровождающуюся снижением синаптической пластичности, уменьшением объема головного мозга [16]. Уровень инсулина значимо снижался у собак, находившихся на высококалорийной диете [17], и мышей с генетически обусловленным ожирением [18]. В периферических тканях поражение компонентов сигнального пути инсулина (IR/PI3K/Akt) рассматривается [19] как молекулярный механизм, ответственный за периферическую ИР у животных и людей. Похожие нарушения были обнаружены [20] в гипоталамусе крыс с генетически детерминированным ожирением и ожирением, индуцированным диетой, при ИР. У крыс диета с высоким содержанием жира нарушала инсулиновый сигналинг нейронов гиппокампа [16], а вилдаглиптин (антидиабетический препарат — ингибитор дипептидилпептидазы-4) устранял нейрональную ИР и митохондриальную дисфункцию, активировал когнитивные функции, контролируемые тестом водного лабиринта Морриса [21]. Индуцированное диетой снижение инсулинового сигналинга у животных на моделях, подобных БА, усиливало образование амилоидогенного Аβ1—40— и Аβ1—42-пептида, увеличивало количество альцгеймероподобных бляшек в мозге и снижало возможности прохождения теста водного лабиринта [22].
Депрессивное расстройство — частое коморбидное состояние СД, хотя биологическая природа депрессии во многом остается неясной [23, 24]. ИР головного мозга вызывает дофаминергическую дисфункцию, что ведет к развитию тревоги и поведенческих расстройств [25]. Имеющиеся данные [24, 26] показывают, что связь между большим депрессивным расстройством и СД обоюдна, а ИР, дизрегуляция гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы и воспаление рассматриваются как возможные механизмы связи между этими заболеваниями. Как и при СД, церебральный метаболизм глюкозы значимо меняется при большом депрессивном расстройстве и деменции [27, 28], а системная ИР расценивается как признак большого депрессивного расстройства [26]. Протеомные исследования периферических маркеров большого депрессивного расстройства показали, что главным и значимым различием между здоровыми и пациентами с большим депрессивным расстройством являлся уровень инсулина [29].
У крыс, находившихся на высококалорийной диете, повышался уровень кортикостерона и снижался нейрональный инсулиновый сигналинг [30], а нокаут инсулиновых рецепторов, опосредованный лентивирусом, приводил к ангедонии и поведенческому отчаянию, которые оценивались тестом предпочтения сахарозы и принудительного плавания [31]. Превентивное, до формирования стресса, введение животным сенситизатора к инсулину дихолинсукцинат снижало проявления ангедонии и поведенческого отчаяния, уровень тревоги у мышей, находящихся в состоянии стресса в ящике «темно/светло», блокировало стрессиндуцированное снижение долгосрочной памяти при проведении теста избегания [32]. У мышей линии NIRKO (англ.: neuron-specific insulin receptor knockout) развитие возрастобусловленной тревоги и депрессивноподобного состояния сопровождалось центральной митохондриальной дисфункцией, повышением концентрации маркеров оксидативного стресса и повышением жирового и белкового окисления в полосатом теле и прилежащем ядре. Дефицит инсулиновых рецепторов повышал активность моноаминоксидаз (МАО) типов, А и Б в этих областях головного мозга, что вызывало снижение метаболизма дофамина. Депрессивноподобное состояние у мышей линии NIRKO было обратимым при лечении ингибиторами МАО и другими антидепрессантами [25].
В наших исследованиях [33, 34] было показано, что при СД 2-го типа достаточно рано развивается поражение головного мозга, которое рассматривается как ДЭ и проявляется когнитивным снижением при отсутствии иных клинически значимых осложнений СД. ДЭ приводит к значительному ухудшению качества жизни из-за снижения показателей функционирования физического, ролевого (обусловлено физическим и эмоциональным состоянием), социального, интенсивности боли, общего состояния здоровья, жизненной активности, психического здоровья [35].
В наших исследованиях у пациентов с ДЭ [34] обнаружился положительный эффект применения стандартизованного экстракта гинкго билоба EGb761 (танакан), применение которого в дозе 240 мг/сут в течение 6 мес привело к статистически значимому улучшению когнитивных функций и снижению уровня тревоги и депрессии [34].
Полученные нами данные можно объяснить в свете имеющихся сегодня представлений о механизмах нейропротективного действия EGb761. На экспериментальных моделях СД был обнаружен его протективный эффект, проявляющийся уменьшением клинических проявлений болевой полинейропатии [36], явлений диабетической энтеропатии [37] и миокардиального повреждения [38], замедлением развития атеросклероза [39]. EGb761 оказывает нефропротективный эффект при диабетической и гипоксической нефропатии [40], подавляет агрегацию тромбоцитов у пациентов с СД 2-го типа [41].
Интермиттирующая гипергликемия — один из главных признаков СД, имеющий кардинальное значение для развития кардиоваскулярных осложнений, которые возникают в том числе вследствие оксидативного стресса, приводящего к эндотелиальной дисфункции. Исследование, проведенное на эндотелиальных клетках пупочной вены человека, подвергавшихся интермиттирующей гипергликемии [42], показало, что она вызывает оксидативные стресс и повреждение ДНК эндотелиальных клеток. Это повреждение дозозависимым образом подавлялось введением EGb761.
На трансгенных мышах линии TgCRND8 с гиперэкспрессией белка — предшественника амилоида был исследован [43] противовоспалительный эффект EGb761 и изучены его механизмы. Препарат давался с кормом в течение 2—5 мес, концентрация в плазме крови поддерживалась аналогично таковой у людей, принимавших препарат в дозе 240 мг/день. 5-Месячный курс лечения значительно улучшал когнитивные функции мышей, определяемые тестом Barnes Maze, снижал потерю синаптических белков (PSD-95, Munc18−1, SNAP25), подавлял микроглиальное воспаление. Также снижалась секреция клетками микроглии провоспалительных цитокинов, подавлялись микроглиальные аутофаги. Дополнительно было обнаружено, что введение EGb761 снижало амилоидогенез за счет ингибирования бета-секретазы и агрегации β-амилоида [43]. Катехины и процианидин (один из основных действующих компонентов EGb761) обладают способностью ингибировать агрегацию амилоида Аβ и дестабилизировать сформированные фибриллы, а наиболее активно агрегацию амилоида Аβ ингибируют флавоноиды 1, 3 и 4 [44].
EGb761 может эффективно снижать ИР, индуцированную диетой с высоким содержанием жира, и устранять другие проявления метаболического синдрома [45, 46]. На модели пальмитатиндуцированной ИР было установлено [47], что EGb761 снижает ИР за счет ингибирования стрессорных киназ, NF-каппаB и протеинкиназы-θ, частично восстанавливая инсулиновый сигналинг. На модели крыс OLETFR с ожирением и ИР было показано [48], что EGb761 в дозе 100 и 200 мг/кг оказывает дозозависимый эффект в виде уменьшения соотношения интима-медия, замедляет пролиферацию гладкомышечных клеток артерий. Наибольшую активность в этом плане имели кемпферол и кверцитин. В клиническом плане весьма важно, что EGb761 не влияет на фармакокинетику метформина, широко используемого при лечении СД 2-го типа [49].
Экспериментальные [50, 51], а затем клинические [52, 53] исследования показали способность EGb761 улучшать симптомы депрессии и тревоги, в том числе за счет модуляции секреции дофамина и серотонина в головном мозге. ИР головного мозга является значимым звеном патогенеза дегенеративных и метаболических заболеваний головного мозга. Сопоставление имеющихся экспериментальных и клинических данных позволяет сделать вывод, что EGb761 при СД 2-го типа, оказывая положительный эффект на многие факторы, являющиеся следствием ИР головного мозга, улучшает его функции, что проявляется улучшением основных показателей качества жизни. EGb761 может быть рекомендован всем пациентам с СД 2-го типа и ИР иной этиологии для профилактики и лечения когнитивного снижения и улучшения качества жизни.
Работа выполнена за счет средств субсидии, выделенной в рамках государственной поддержки Казанского (Приволжский) федерального университета в целях повышения конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров.
ЭНДОТЕЛИЙ ЦЕРЕБРАЛЬНЫХ СОСУДОВ: СОВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ФИЗИОЛОГИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ В НЕЙРОНАУКАХ
Аннотация
Специальный номер Российского физиологического журнала им. И.М. Сеченова посвящен вопросам физиологии и метаболизма клеток церебрального эндотелия в норме и при патологии головного мозга. Выбор этого направления для представления обзорных и оригинальных статей российских ученых обусловлен все возрастающим интересом к изучению клеточно-молекулярных механизмов функционирования эндотелия сосудов головного мозга, актуальных в контексте патогенеза хронической нейродегенерации, нарушений развития, ишемического, инфекционного и травматического повреждения головного мозга [1 - 5].
Церебральный эндотелий обладает рядом свойств, отличающих его от эндотелия сосудов других органов и тканей. Клетки эндотелия микрососудов головного мозга имеют высокую экспрессию белков плотных и адгезионных контактов, а потому - низкую парацеллюлярную проницаемость, проявляют селективную трансцеллюлярную проницаемость, содержат большое количество митохондрий, экспрессируют ферменты, метаболизирующие ксенобиотики и эндогенные гидрофобные молекулы. Эти клетки являются объектом регуляции для иных клеток-компонентов нейроваскулярной единицы головного мозга (перициты, периваскулярные астроциты, нейроны) [6, 7] и участвуют в реализации механизмов глиоваскулярного контроля микроциркуляции, метаболического сопряжения клеток, нейропластичности, поддержания реологических свойств крови, регуляции локального иммунного ответа [8]. Кроме того, велика роль церебрального эндотелия в обеспечении процессов ангиогенеза и нейрогенеза как в эмбриональном периоде развития, так и на протяжении всего онтогенеза [9].
Будучи компонентами гематоэнцефалического барьера (ГЭБ), клетки эндотелия обеспечивают его структурно-функциональную целостность, что важно для поддержания химического гомеостаза в ткани головного мозга. Преодоление ГЭБ и управляемое обратимое открытие барьера – важная задача современной нейрофармакологии [10]. Вместе с тем, при ряде патологических состояний проницаемость барьера аномально повышена, что сопровождается развитием нейровоспаления, и это актуализирует поиск новых способов восстановления целостности ГЭБ [11]. Менее изученным является участие клеток эндотелия в формировании и функционировании гематоликворного барьера (ГЛБ), однако очевидно, что такие механизмы существенны для транспорта соединений между периферической кровью и спинномозговой жидкостью, обеспечения функциональной активности сосудистого сплетения и регуляции работы нейрогенных ниш [12].
Прогресс в изучении физиологии и метаболизма клеток эндотелия церебральных микрососудов в последние годы во многом связан с созданием и развитием моделей ГЭБ и ГЛБ in vitro. В настоящее время в исследовательской практике используется широкий спектр статических и динамических моделей, которые позволяют воспроизвести многие механизмы межклеточных взаимодействий, обеспечивающих функционирование клеток церебрального эндотелия в тесной связи с активностью нейронов, астроцитов, перицитов, иммунокомпетентных клеток, а также с компонентами внеклеточного матрикса [1, 3, 13, 14].
Вместе с тем, по-прежнему актуальна задача разработки и внедрения новых клеточных моделей гистогематических барьеров головного мозга, максимально полно учитывающих функциональные и биохимические характеристики клеток церебрального эндотелия. Такие модели должны быть воспроизводимыми, стандартизованными и удобными как для изучения механизмов работы барьерных тканей в (пато)физиологических условиях, так и для тестирования лекарств-кандидатов с потенциальным нейротропным эффектом. Одновременно эти модели могут выступать в качестве универсальной платформы для моделирования сложных мультиклеточных ансамблей, например, нейроваскулярной единицы, нейрогенной ниши и, в перспективе – ткани головного мозга в формате «орган-на-чипе» либо в составе микрофизиологических систем [15, 16]. Очевидно, что продвижение исследований и разработок в этом направлении невозможно без понимания фундаментальных механизмов функционирования клеток эндотелия сосудов головного мозга.
Статьи, вошедшие в специальный номер Российского физиологического журнала им. И.М. Сеченова, посвящены различным аспектам физиологии и патофизиологии клеток эндотелия церебральных сосудов, регуляции их метаболизма и экспрессионного профиля, оценке влияния на них повреждающих факторов, их способности к пролиферации и восстановлению, а также вопросам мониторинга состояния эндотелия, поиска маркеров эндотелиальной дисфункции для решения задач фундаментальных, трансляционных и клинических нейронаук.
География и методический уровень работ свидетельствуют о все возрастающем интересе и новых направлениях в изучении механизмов регуляции функциональной активности клеток церебрального эндотелия в норме и при патологии головного мозга, перспективах последующей трансляции этих результатов в клиническую практику. Так, несомненно, большой интерес читателей, все зависимости от степени их погруженности в вопросы физиологии и биохимии эндотелия сосудов головного мозга, вызовут результаты работы исследовательских групп из Санкт-Петербурга о механизмах поддержания структурно-функциональной целостности гематоэнцефалического барьера, определяемых эффектами полиненасыщенных жирных кислот [17], о механизмах нарушения мозгового кровотока при дизрегуляции активности калиевых каналов [18], об особенностях экспрессии белков плотных контактов при модуляции состава липидных рафт в мембранах [19], из Москвы - об особенностях строения эндотелия микрососудов головного мозга [20], о механизмах повреждения эндотелия микрососудов головного мозга при сочетанном действии гиперкапнии и гипоксии [21], об особенностях формирования атеросклеротических бляшек в каротидном синусе в контексте аберрантного ангиогенеза [22], о механизмах повреждения клеток-компонентов нейроваскулярной единицы головного мозга в модели нейровоспаления [23], из Красноярска – о роли церебрального эндотелия в регуляции нейрогенеза и эффективности оптогенетических протоколов для управления активностью клеток в составе нейрогенных ниш [24], из Владикавказа – о токсическом действии тяжелых металлов на клетки эндотелия [25], из Самары – о биологических эффектах лактата как метаболита с сигнальными функциями, в том числе применительно к клеткам эндотелия [26], из Кемерово – о новых подходах к оценке функции эндотелия, в том числе при моделировании гематоэнцефалического барьера [27]. Кроме того, в развитие этой проблематики в портфеле редакции находятся интересные работы о новых возможностях модуляции пролиферативной активности клеток эндотелия микрососудов головного мозга и о механизмах метаболического контроля церебрального ангиогенеза (Красноярск), а также о новых взглядах на работу лимфатической системы головного мозга (Саратов), с которыми можно будет познакомиться в ближайших номерах Российского физиологического журнала им. И.М. Сеченова.
В целом, редакция журнала полагает, что результаты работ, выполненных различными научными группами, простимулируют читателей к новым идеям и междисциплинарным проектам, ориентированным на изучение вклада клеток эндотелия церебральных сосудов в механизмы пластичности головного мозга в норме и при патологии.
Литература
Парнова РГ (2022) Роль эндотелиального транспортера лизофосфатидилхолина Mfsd2a в поддержании целостности гематоэнцефалического барьера и поступления в мозг омега-3 полиненасыщенных жирных кислот. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Горшкова ОП, Соколова ИБ (2022) Изменение вклада IKCa - каналов в поддержание тонуса и дилатацию пиальных артерий у стареющих крыс после ишемии/реперфузии. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Марков АГ, Бикмурзина АЕ, Федорова АА, Кривой ИИ (2022) Метил-бета-циклодекстрин изменяет уровень белков плотных контактов в эндотелии сосудов головного мозга. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Егорова АВ, Баранич ТИ, Брыдун АВ, Глинкина ВВ, Сухоруков ВС (2022) Морфологические и гистофизиологические особенности эндотелия капилляров головного мозга. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Трегуб ПП (2022) Влияние гиперкапнии и гипоксии на физиологию и метаболизм церебрального эндотелия в условиях ишемии. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Евдокименко АН, Куличенкова КН, Гулевская ТС, Танашян ММ (2022) Особенности регуляции ангиогенеза в атеросклеротических бляшках каротидного синуса на поздних стадия развития атеросклероза. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Стельмашук ЕВ, Капкаева МР, Розанова НА, Александрова ОП, Генрихс ЕЕ, Обмолов ВВ, Новикова СВ, Исаев НК (2022) Влияние индуктора нейровоспаления на компоненты нейроваскулярной единицы головного мозга in vitro. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Тепляшина ЕА, Горина ЯВ, Хилажева ЕД, Бойцова ЕБ, Мосягина АИ, Малиновская НА, Комлева ЮК, Моргун АВ, Успенская ЮА, Шуваев АН, Салмина АБ (2022) Клетки церебрального эндотелия и периваскулярной астроглии в регуляции нейрогенеза. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Дзугкоев СГ, Дзугкоева ФС, Маргиева ОИ (2022) Анализ механизмов токсичности свинца и их патогенетическая коррекция. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Гильмиярова ФН, Колотьева НА, Гусякова ОА (2022) Прогнозируемые и экспериментально подтвержденные характеристики лактата: новые возможности для управления метаболизмом клеток эндотелия. Рос физиол журн им ИМ Сеченова 108 (5):
Кутихин АГ, Шишкова ДК, Великанова ЕА, Синицкий МЮ, Синицкая АВ, Маркова ВЕ (2022) Патофизиологические подходы к изучению дисфункции эндотелия и методологические аспекты определения ее критериев в контексте моделирования гематоэнцефалического барьера. Рос физиол журнал им ИМ Сеченова 108 (5):
Читайте также: